Как известно, язык — это субстанция постоянно меняющаяся, в том числе в результате проникновения в него неких buzz words, то есть модных словечек и профессиональных жаргонизмов, которые внезапно оказываются у всех на слуху, а потом могут как исчезать из речи, так и наоборот, закрепляться в обиходе на постоянной основе.
Одна из сфер, в которой это особенно заметно, по крайней мере если говорить про английский язык, — это экономика и финансы. Помните, как в 2008 году все говорили про так называемый decoupling, под которым тогда понималось отсоединение рынков от американского, где начался кризис, впоследствии охвативший весь мир? Надежды на decoupling не оправдались, и тогда экономисты стали вовсю обсуждать quantitative easing, то есть «количественное смягчение» — монетарную политику по «вливанию денег в экономику» силами центральных банков.
Поскольку сегодня на повестке дня процесс прямо противоположный — quantitative tightening («количественное ужесточение», то есть уменьшение объемов ликвидности на рынке), — изменились и термины, с помощью которых англоязычный финансовый мир описывает происходящее. Например, в контексте высокой инфляции, внезапно поразившей США и страны Европы, стало часто звучать выражение dollar debasement, означающее обесценивание американской валюты, а настрой Федрезерва США теперь характеризуется как hawkish, «жесткий» (буквально: «ястребиный»), тогда как еще недавно он был dovish («мягкий», или «голубиный»), что применительно к банковской системе подразумевало преимущественно сохранение процентных ставок на уровне, близком к нулю. Сейчас планы изменились, и все обсуждают повышение этих самых процентных ставок (rate hikes) как средство борьбы с инфляцией, вызванной, в том числе, как утверждается, разрывом международных цепочек снабжения (broken global supply chains).
А переводчики пополняют глоссарии.
